Тетя Шура родилась и выросла в деревне. Приехала в Москву молоденькой девушкой, устроилась на фабрику. Комнату в общежитии разделила с другими работницами. Можно себе представить, что это был за образ жизни. "Я была блудница," - говорила она о себе.
Живая, острая на язык, любившая попеть, поплясать, посмеяться, Шура стала заводилой среди фабричной молодежи. О Боге она и не думала. На большие праздники в церковь иногда ходила, на родительские субботы тоже - вроде бы так положено. Время шло. Без мужа она родила сына. С ребенком удалось получить комнату в коммуналке. Так время и шло: работа, веселые компании, поклонники.
В первую же неделю войны я по зову Родины ушел на фронт. Мне довелось участвовать в жестоких боях под Курском.
На всю жизнь запомнился мне день 23 ноября 1941 года. Мы оказались в окружении. Фашисты обрушили на нас шквал огня. Земля содрогалась и дымилась от артиллерийских, минометных снарядов и авиабомб. Воздух был густо насыщен гарью, небо заволокло дымом пожарищ.
В начале Великой Отечественной войны попал я в плен к немцам. Заперли они нас в церкви, а затем стали выводить партиями на расстрел. Повели с другими и меня. Вспомнил я тогда об отце Алексии Мечеве. В отчаянии взмолился: "Батюшка отец Алексий, спаси!" И перекрестился. Смотрю, немцы, которые нас вели, о чем-то заговорили, а потом отделили меня от остальных и дальше не повели.
Отличительной чертой истинных чудес Божиих является их благой результат. Если человек после совершившегося с ним или рядом с ним чуда пришел к покаянию и к вере в Бога, если он стал исправляться и жить более добродетельно - то очень вероятно, что это было подлинное чудо.
Если же человек, соприкоснувшись с чудом, начал превозноситься: "Я не такой, как все, я - избранный," - то это было прельщение. Именно уверенность в своей избранности и в своей духовной силе характерна для современных целителей и экстрасенсов.
Митрополита Казанского и Свияжского Кирилла (Смирнова) везли в ссылку. В одну глухую ночь он был выброшен из вагона на полном ходу. Стояла снежная зима. Митрополит Кирилл упал в огромный сугроб, как в перину, и не расшибся. С трудом вылез из него, огляделся: лес, снег - и никакого признака жилья. Он долго шел по снежней целине и, выбившись из сил, сел на пень. Мороз пробирал до костей сквозь изношенную рясу. Чувствуя, что начинает замерзать, митрополит стал читать себе отходную. Вдруг видит: к нему приближается что-то большое и темное, всмотрелся - медведь.
Много-много есть необъяснимого на свете. Бывают чудеса и в наш неверующий век, - произнес наш хозяин, отставной моряк, прохаживаясь взад и вперед по столовой. Он пригласил нас провести у него ненастный осенний вечер за стаканом чая, и мы сплотились тесным кружком в уютной комнате вокруг самовара. Хозяин наш мастерски рассказывает, и мы ожидали от него интересного рассказа из его бесчисленных морских приключений.
Да, мне хорошо помнится этот случай, - продолжал он, теребя свои седые усы, - поразительный случай. Я был еще мичманом, молодым, веселым юношей, полным розовых надежд и упований.
Девочку звали Сарой, она была дочерью очень богатых евреев. Кроме нее было еще пять человек детей. Семья жила в провинции. Отец был крутого нрава, и дети его очень боялись, боялась его и жена.
Однажды отец вышел из дома, собираясь отправиться по очень важному делу. Вспомнив о чем-то, он сунул руку в карман пиджака и вынул вчетверо сложенную бумажку.
Я рано вышла замуж. Вера в Бога у меня была, но работа, повседневная суета отодвинули веру на второй план. Я жила, не обращаясь к Богу с молитвой, не соблюдая постов. Проще сказать: я охладела к вере. Мне даже в голову не приходило, что Господь услышит мою молитву, если я обращусь к Нему.
Жила я с мужем и детьми в Стерлитамаке. В январе внезапно заболел мой младший ребенок, мальчик пяти лет. Пригласили доктора. Он осмотрел ребенка и сказал, что у него дифтерит в острой форме, назначил лечение. Ждали облегчения, но его не последовало.
"Бог все-таки есть," - часто говорил вслух седоватый старик, высокорослый, согбенный, с выразительными чертами лица. Его звали Федор Михайлович Махов. В то время во всех школах и институтах учили, что Бога нет, а верующих считали отсталыми или сумасшедшими. Уверился же Федор Махов в существовании Бога после того, как был спасен из воды.
Однажды он шел домой по льду по речке Пехорке, это в Подмосковье. Был поздний вечер, а зимой рано темнеет. Дороги не было видно. Где-то на середине реки он попал в прорубь. Река в том месте была глубока, так что летом не каждый ныряльщик до дна достанет.
У моей бабушки была сестра, старше ее на полтора года, Людмила. Руки у нее с раннего детства были покрыты экземой. Куда только ни обращались - все было бесполезно. Постоянно приходилось бинтовать кисти рук. Рядом с их селом был источник, который считался святым. Со всей губернии съезжался народ к этому источнику. Раз в году от сельского храма к святой воде шел крестный ход с пением, хоругвями и иконами. Огромное шествие.
Почему раньше не воспользовались этим средством для лечения девочки, я не знаю. В тот год было бабушке лет пять-шесть, и она помнит все очень хорошо. Всей семьей шли они вместе с крестным ходом к источнику. Впереди всего шествия - настоятель сельского храма отец Гавриил, дед моей бабушки и ее сестры.
Господь - всегда близкий заступник верующих в Него; однако без нужды Он не являет Своей силы чувственными знамениями, чтобы Его помощь не сделалась для них как бы обычным делом и чтобы люди не утратили должного благоговения к Нему, что будет для них пагубным.
Промышляя о святых людях, Он дает им возможность во всяком трудном обстоятельстве, соответствующем их силе, проявить подвиг и потрудиться в молитве. Вместе с тем, Он ни на минуту не перестает заботиться о них. Когда же какое-либо испытание превышает их силы и разумение, если они изнемогают и теряют возможность действовать, тогда Он Сам совершает всё нужное им - по Своему всемогуществу, как должно, и как Он ведает.